– Нет, спасибо за беспокойство, мама. Раз уж мы прошли вопросы первой помощи, я могу тебя спросить?
– Спрашивай, – намного спокойнее ответил голос на другом конце.
…
– Как понять, доверяешь ты человеку или нет?
– Ой, милая. Ну, наверное, стоит подумать о его поступках в прошлом… – осторожничала мама.
– Мам, я сейчас не о своем бывшем, – предсказала реакцию Рия. – Там всё кончено – дверь закрыта на ключ, ключ выброшен в реку, река втекает в море, море в безразмерный океан, в океане ключ заглотнула рыба… Вообщем, мам, я спрашиваю о другом мужчине.
– Та-а-а-ак, – протянула мама.
– Это, например, незнакомец. Не то чтобы первый встречный, но я его совсем не знаю. Или знаю, но совсем немного. В общем… – Рия сделала вдох, подбирая слова, – нас связывает лишь одно знакомство. И если я сомневаюсь, нужно ли нам увидеться вновь, это уже неправильно, верно?
– Риечка, – мягко сказала мама. – Люди вечно сомневаются, потому что боятся. И даже не подозревают об этом, продолжая ходить на работу, возвращаться домой, ездить в отпуск, гремя невидимыми оковами. От страха и стоять больно, и идти невозможно. Я бы на твоем месте включила музыку и пошла спать…
– Мам, ну что ж такое!!! Ты опять за свое!!!?
– Ты не дослушала! Я советовала – включить музыку, закрыть глаза, представить этого человека и отслеживать ассоциации, которые возникают у тебя при мысли о нем.
– Спасибо, – вдумчиво сказала Рия. – Знаешь, это не такая и плохая идея. Думаю, это может помочь. Спокойной ночи, мам.
– Спокойной ночи, милая. Только расскажи мне, что же ты решила, завтра.
Рия завершила разговор и поплелась в спальню, она устало нырнула под одеяло и стала думать, какие же ассоциации вызывал у неё Френк. Прежде всего она старалась уйти от его образа: выразительного взгляда темно-синих глаз, его широких плеч, его сдержанной манеры говорить. Оказалось сложным не запомнить такого красавчика, тем не менее девушка мысленно стирала его из памяти, и когда картинка очистилась, она просто стала произносить его имя.
И в её мыслях, как старые слайды, хаотично замелькали знакомые кадры. Вначале она увидела любимый танцующий дом в Праге, который построил архитектор Френк Гери. Она продолжала шептать: «Френк, Френк, Френк», и где-то отдаленно маленький уличный оркестр играл песни Френка Синатры, а она мысленно подпевала «Strangers in the night» и улетала дальше. Слайды сменялись, показывая ей, сколько Френков она, оказывается, помнит. Следующим промелькнул Стивен Спилберг, снявший «Поймай меня, если сможешь» По иронии, главного героя, неуловимого мошенника, гениально сыгранного Лео Ди Каприо, звали Френк. Как давно Рия смотрела этот фильм, она даже не помнила, но память воспроизводила отрывки, которые ассоциировались с этим мужским именем.
Веки Рии тяжелели, она медленно погружалась в сон. Последнее, что она вспомнила – это ночь старого кино в городе и то, как они с Машкой вихрем прилетели на любимый фильм «Телохранитель». На экране шла последняя сцена фильма, где Уитни Хьюстон крупным планом, потрясающая красотка, так лирично поет о том, что она всегда будет любить его, а он – её телохранитель, её любовь, улетает. И, возможно, они никогда не встретятся вновь. Рия тихонько утирает слезы, а рядом Машка, плачущая навзрыд, (хотя и видели они фильм раз сто), утирает слезы бумажной салфеткой и надрывно шепчет: «Фрэнк, ну куда же ты! Не улетай, Френк! Она же так любит тебя!»
Картинки в голове Рии темнели, как подходящий к концу фильм. Лишь тонкие отголоски ее собственных мыслей убаюкивали, повторяя: «А ведь его тоже звали Френк…»
Глава 5
Вновь проснувшись до будильника, скорее от нетерпения, чем от бессонницы, Рия уже мчалась в ванную, чтобы быстро привести себя в порядок и убежать из дома. Ответ на вопрос «А стоит ли возвращаться?» давно подсказало её подсознание – стоит, конечно же, стоит. Как сказал вчера Френк: «Разум ограничен». И действительно, вопреки всем законам логики, не осознавая почему, она точно знала, что нужно делать дальше.
Внутренний компас Рии утверждал, что ей следует опять увидеть своего нового знакомого, а потому она уже шнуровала свои ботинки и на ходу забрасывала мобильный телефон в сумку, стремглав выскакивая из дома.
Протиснувшись к выходу прочь из переполненного автобуса, Рия выпрыгнула на улицу, вдохнув морозный воздух. Ее ноги сами несли ее вперед, подгоняя в сторону белоснежного центра. Сворачивая на тонкую улочку, Рия побежала вдоль домов с нечетными номерами. Наконец-то показался нужный ей номер – пятьдесят три. Девушка сняла на ходу шапку и забежала в подъезд, ведущий её в центр «ОBLAKO».
Дверь вновь открыла девушка и коротко кивнула Рие.
– Доброе утро. А Френк на месте?
– Да, проходи. Он на месте. Ты ведь знаешь, куда идти?
Рия не ответила и скорым шагом пошла вперед, свернула налево и оказалась в длинном коридоре. Она поспешно сняла верхнюю одежду, глядя на знакомую дверь. Куртка никак не желала оставаться на крючке, шапка с шарфом выпадали из рукава, перчатки из карманов. Суетясь, как перед важными экзаменами, Рия проговаривала заранее подготовленный текст.
Наконец, расправившись со всем своим обмундированием, девушка нетерпеливо постучала. Подождав какое-то время ради приличия и не получив ответа, она просто повернула ручку и вошла.
Темный коридор внезапно сменился ярко освещенной комнатой, форточки оставались немного приоткрытыми, поэтому изредка в зал влетали крошечные снежинки. Посреди комнаты Рию встречал Френк приветливой улыбкой. На этот раз мужчина сидел к ней лицом и кивком головы пригласил её расположиться рядом.
– Здравствуй, Френк, – еле слышно произнесла Рия, умащиваясь на паркете.
Ей показалось, что «Здравствуй» прозвучало для Френка значительно приятнее, чем формальное «ЗдравствуйТЕ». Он слегка улыбнулся.
– Привет, Рия. Я рад, что ты вернулась. Я действительно ждал тебя.
– Скажи мне, пожалуйста, откуда ты узнал, что я приду? Мне ведь даже не дали твоего адреса. Да что там адреса… у меня ведь даже вашего… гм, твоего имени не было… Совсем ничего, понимаешь? – Рия торопилась и путалась в словах от смущения.
– Ты тоже должна понимать, что есть вещи вне нашего базового понимания реальности. Так было предрешено и точка. Понимаешь? – передразнил он девушку.
– Не совсем, – честно призналась Рия.
– Я нужен тебе. Это элементарные законы притяжения Вселенной. Ты бы в конце концов оказалась здесь. Возможно, другим способом, рано или поздно. Просто то, что судьба так тебе помогает, привело тебя сюда незамедлительно.
Рия наклонила голову в сторону, внимательно рассматривая Френка. Он был очень необычным: уверенным, спокойным, сдержанным, привлекательным. Только в этот образ не вписывался его чересчур яркий спортивный костюм.
В углу комнаты бесцеремонно валялась пара стильных мужских кроссовок, Рия мельком взглянула на его босые ноги.
– В этом весь я, – произнес Френк, небрежно приподняв подбородок. – Развлекаюсь, не соответствуя нормам.
Рия удивленно подняла брови и нервно сглотнула.
– Так ты тоже… – шепотом произнесла она. – Как Людмила?
– Нет, – рассмеялся Френк, – ну что ты!? Я не слышу чужие мысли, просто у тебя очень читабельное лицо.
Рия улыбнулась, ей становилось намного уютнее в этой просторной комнате, залитой светом. Она чувствовала себя в безопасности, и этот едва знакомый мужчина ясно давал ей понять, что её воспринимают здесь такой, какая она есть. Он ничего не ждал и ничего не просил взамен, а лишь внимательно прислушивался к её словам, словно бы проверяя: «Верит или всё же нет».
– Я хотел бы поговорить о твоей вере, Рия.
– Я не знаю, кто я – католичка, православная или буддистка. Я пока не определилась.
– Нет, – с улыбкой протянул Френк и, сделав свою любимую паузу, спросил, – я имею в виду, во что ты веришь?
– Во что я верю?… – Рия размышляла, распрямляя затекшие ноги. – Хм, пожалуй… в науку.
– А в чакры ты веришь?
– Ну, в чакры… – с сомнением протянула Рия.
– Я вижу неуверенность на твоем лице. Почему?
Рия в раздумье посмотрела в окно, подбирая слова:
– Понимаешь… мне трудно осознать то, что невидимо. Так как не знаю, существует ли это на самом деле. Возможно, именно поэтому не определилась с религией, – произнесла девушка, внимательно глядя в глаза мужчине напротив.
– Подведем итог: чакр нет, потому что их не видно?
– Вроде того, – засмеялась брюнетка, в глазах которой заплясали ироничные искорки.
Френк воспринимался ею как учитель первоклашек. Он терпеливо задавал вопросы и определял уровень имеющихся знаний. Только вот девушка чувствовала себя взрослой барышней в этом классе: и парта тесновата, и юбка явно коротковата, а бант так вообще не к месту.
